В Лефортово — за памятью

История этого недальнего (географически), но запомнившегося моей семье путешествия началась в день, когда я решила пересмотреть бумаги семейного архива. Связано это было с намерением написать в рубрику «Бессмертный полк» нашей газеты заметку о судьбе моего свёкра, Александра Александрова, прошедшего Великую Отечественную. Александр Александрович погиб в 1948-м в гео­логической экспедиции, начальником которой он был. Я родилась много позже и его, конечно, не знала. Поч­ти не помнил его и сын, мой муж, художник Юрий Александров, теперь уже тоже покойный. А вот документы остались, в том числе «красный» диплом Московского геологоразведочного института, выданный за два дня до начала войны, справки о том, что А. А. Александров уже в июле 1941 года ушёл на фронт добровольцем, наградные книжки. Но моё внимание привлёк преж­де всего документ вековой давности, выданный 16 мая 1916 года. Это «Выпись изъ метрической книги, часть первая, о родившихся за 1913 годъ, выданная причтом Московской, Петропавловской в Лефортове, Церкви 1916 г. мая 16 д.»

В бумаге, скреплённой печатью храма и гербовой маркой ценой 1 рубль, сказано, что 25 августа 1913 года в этой церкви был крещён в честь святого Александра мальчик, родившийся 11 августа этого же года. В графе «Звание, имя и отчество родителей, и какого вероисповедания» значится: «Коллежский регистратор из Астраханских мещан Александр Дмитриев Александров и законная жена его Нина Семёновна — оба православного вероисповедания». Только из этой бумаги я узнала отчество прадеда моих детей — Дмитриевич, и хоть что-то из его биографии. Бабушка мужа, Нина Семёновна, учительница русского и литературы, «толстовка», лично знавшая писателя, была дамой крутого нрава и с мужем порвала «из идеологических соображений» ещё до революции. В семье о нём никогда не говорили. В графе «Звание, имя, отчество и фамилия восприемников» записаны «Романово-Борисоглебского уезда, Андреевской волости, деревни Лихачёва крестьянин Николай Николаев Иванов и Вяземского уезда, Морозовской волости, (далее неразборчиво) девица Александра Семёновна Винокурова. Так я узнала, что сестру Нины Семёновны, в девичестве Винокуровой, звали Александрой (до сих пор она пребывала на старинном снимке безымянной), и что она была крёстной своего племянника. Подписана бумага «Московской, Петропавловской в Лефортове, Церкви священником Сергием Озеровым и диаконом Александром Березиным».

Конечно, первым моим побуждением было узнать, сохранилась ли церковь. Шанс был невелик: во времена богоборчества с лица златоглавой были снесены тысячи храмов, в том числе и самых древних. Однако стоило набрать название церкви в поисковике, сразу открылся её официальный сайт! Оказалось, храм не только уцелел, но и никогда не закрывался. Осталось только уточнить, что его адрес — Москва, улица Солдатская, д. 4, а добраться туда можно на мет­ро, станция Авиамоторная, далее трамваем 32. В первый же погожий день я с детьми, внуков Александра Александрова, отправилась в путь. За каких-нибудь два с небольшим часа мы добрались до памятного для нашей семьи места, по пути успев изучить историю храма.

Первое упоминание о церкви, стоявшей в этом месте, относится к 1613 году — тогда это был храм Николая Чудотворца. Весной того года он был освящён при участии царя Михаила Романова. В 1696 году по инициативе сподвижника его внука, Петра Первого, генерала и адмирала Франца Лефорта, рядом со старым храмом была заложена деревянная церковь в честь первоверховных апостолов Петра и Павла. Церковь предназначалась для солдат Первого Московского полка, с командования которым начал свою военную карьеру в России Франц Яковлевич. В 1711 году по указанию Петра Алексеевича на месте деревянного возвели каменное здание, сохранившееся до наших дней. Церковь имеет два придела: апостола Иоанна Богослова и преподобного Сергия Радонежского. Шатровая колокольня высотой 38 м, одна из немногих в Москве, сохранила старинные колокола. Здание храма увенчано пятью главами, по одной главе имеет и каждый придел. Над каждым из входов — иконы Богородицы: над западным — Казанская, над северным — Печерская и над южным — Владимирская. У главного входа висит мемориальная доска с кратким описанием истории храма. На стенах в нескольких местах реставраторы расчистили фрагменты исторических надписей, высеченных в камне. Жаль, что красивое и соразмерное здание храма, чем-то неуловимо напомнившее мне разрушенную Богородицерождественскую церковь в Костино (они были практически ровесниками), эффектно сфотографировать удаётся лишь с одного-единственного ракурса. Все остальные виды испорчены торчащими на заднем плане советскими многоэтажками. О том, как величественно возвышался храм над местностью, можно судить по фотографии 1881 года, украшающей сувенирную кружку, которую мы выб­рали в церковной лавке на память. Зато интерьер храма погружает входящего в подлинную старину — мерцающий потускневшей позолотой, он мало изменился с XVIII века. Несмотря на то что алтарная часть и иконостас сейчас в реставрационных лесах, нетрудно представить, как сто с лишним лет назад, в такой же вот погожий августовский день 1913 года, здесь совершалось таинство крещения младенца, которому предстояла не такая уж и длинная, но славная и до предела насыщенная событиями жизнь. Конечно, мы поставили свечи и помолились о упокоении дедушки и о здравии его внуков перед чудотворными иконами Божией Матери «Почаевская» и «Нерушимая стена». Много здесь и других старинных образов: «Смоленская», «Иверская», «Неопалимая Купина», святителя Николая Чудотворца и святого благоверного князя Александра Невского. В ковчеге, находящемся в главном приделе, справа от амвона, хранятся святыни, собранные в разное время: Частица Животворящего Креста Господня, святые мощи апостола Фомы, святителя Николая, великомученика Георгия, преподобного Сергия Радонежского, благоверного князя Михаи­ла Тверского и других святых.

К сожалению, нам не удалось толком пообщаться со священнослужителями: иерей Роман, единственный из священников, которого мы застали в храме, был очень занят подготовкой к литургии. Оставив ксерокопии документов и контактные телефоны приветливым сотрудницам церковной лавки, мы отправились в обратный путь, довольные удачным паломничеством. Возможно, из Лефортово мне ещё перезвонят: при храме тоже выпускается приходская газета, и наша история — чем не сюжет для заметки? Но в любом случае это прикосновение к живой истории страны и её столицы, переплетённой с историей рода, трудно переоценить.

Елена Александрова