Сегодня великий двунадесятый праздник — Успение Божией Матери. Это особый день в ряду церковных праздников. Особенность этого праздника в том, что само по себе слово «успение» по-житейски напоминает нам смерть, оно ранит нас, смущает. Умом мы понимаем, что слово «смерть» здесь неуместно, а в душе все-таки остается ранка то ли сомнения, то ли недоумения. Поэтому хочется задержаться на этой ранке, если удастся, поврачевать её.
Да, мы видели смерть и все о ней знаем. Был человек, совсем ещё недавно, близкий, родной, дорогой нам человек, мы с ним разговаривали, любили его, — и вот его нет. Он умер. Мы в этом убедились, когда видели его в гробу, а потом похоронили. Мы попрощались с ним навсегда, потому что для него наступила смерть. Обратим внимание: как бы ни дорог нам был этот человек, как бы мы его ни любили, все же у нас не повернется язык сказать, что это было для него «успение».
Конечно, мы помним, Спаситель, когда пришел на землю, победил смерть. И теперь все живы до Его второго пришествия, до Страшного суда, после которого для одних откроется вечная жизнь (праведники), для других — вечная погибель (грешники). Но это знание в момент прощания с умершим близким человеком нас мало утешает, как мало утешилась плачущая Марфа обещанием Христа воскресить Лазаря, думая, что речь идет об общем воскресении. Мы смотрим, всматриваемся, напряженно пытаемся постичь какую-то великую тайну или разрешить то ли сомнение, то ли недоумение: да неужели — всё? Неужели больше никогда в земной жизни? И бессильно отступаем перед ужасной реальностью. Смотрим на заколоченный гроб, а потом на холмик земли над ним. И это, оказывается, было — всё наше знание о смерти!
Но сегодня у нас, слава Богу, не воспоминание о смерти, а праздник Успения! Да, по внешним признакам Успение Божией Матери напоминало ученикам-апостолам обычную смерть, хотя и сопровождалось чудесами. Поэтому апостолы и плакали. Плакали и приуговляя гроб с Её пречистым телом к погребению, плакали и во время последнего целования непосредственно перед погребением в Гефсиманском саду. Нас их поведение не удивляет. В их сознании Богородица умерла. Они понимали, что навсегда расстаются в своей земной жизни с Матерью Бога, ставшей и для них матерью.
Здесь важно обратить внимание на разницу в оценке происходящего у людей, в дальнейшем ставших великими святыми, Апостолами, но пока что ещё грешных жителей земли, и у Неба. Небо посылает знамения, ангелы ликуют, поют, совершаются чудеса исцеления над всеми, кто с верой, любовью и благоговением прикасается к одру во время похоронной процессии. Наоборот, кто с неверием, злобой и коварством пытается прорваться сквозь невидимое облако, окутывавшее процессию, получает немедленное вразумление — отсечением рук (несчастный иудейский священник Аффония) или внезапным ослеплением. Апостолы же — плачут. Это потом они всё соединят в своей памяти, сопоставят и уразумеют, насколько премудро, чудесно совершается Промысел Божий. И прославят, и восхвалят Бога за Его святой Промысел.
Три дня и три ночи, сменяя друг друга, апостолы сидят у пещеры в Гефсиманском саду, где погребено пречистое тело Божией Матери. Вход в пещеру запечатан тяжелым камнем. Похоже, они тут намерены остаться навечно, потому что здесь положено их сокровище. Здесь они готовы положить и свое сердце.
Но — удивительно! Промысел Божий не допустил апостола Фому в Сионскую горницу к Успению Богородицы. Он прибыл из Индии, где проповедовал учение Христа, только на третий день и горько сетовал, что не сподобился Её последнего благословения. Тогда апостолы ради него дерзнули отвалить камень от входа в пещеру. Вошли — и изумились: одр оказался пуст!
Мы можем только догадываться, с каким чувством возвращались они из Гефсиманского сада через весь Иерусалим в Сионскую горницу, чтобы сообща попытаться осмыслить происшедшее. И тут им явилась Сама Пречистая Матерь Божия со словами: «Радуйтесь! Я с вами — во все дни». — «Пресвятая Богородица, помогай нам!» — на едином выдохе только и сумели по-детски пролепетать в ответ потрясенные апостолы, в прошлом — мужественные рыбари галилейские, падая ниц перед чудесным видением. Они, ещё сами того не сознавая, стояли сегодня на пороге открытия новой жизни рода человеческого, для спасения которого пришла Сама Царица Небесная, Заступница, Молитвенница и Ходатаица перед грозным Судией — Своим Сыном. В этом и состоит отличие Успения от смерти. В этом — суть нынешнего праздника.
Отныне Божия Матерь становится единственной из насельников Царства Небесного, к Кому мы обращаемся: «Пресвятая Богородица, спаси нас!». Когда ребенок в испуге, он прежде всего безотчетно надеется на мать: «Мама! Спаси!» И неважно, стоит она рядом или находится где-то далеко. Так же и взрослый верующий человек в минуту опасности и отчаяния устремляется к тому, на кого он возложил все свое упование. Ко всем святым, даже самым великим, мы обращаемся за помощью молитвенной, и только к Пресвятой Богородице — с призывом активного действия: «Спаси!».
Пресвятая Богородица почила, а теперь мы говорим — уснула святым Успением, в возрасте около 70 лет. С тех пор вот уже два тысячелетия христиане обращаются к Божией Матери с этим возгласом.
А вот до Успения — было иначе. Тогда Сама Богородица нуждалась в защите. В сиротливые годы детства и отрочества Её защищали невидимые ангелы внутри видимых стен Иерусалимского храма. С наступлением юности Она, продолжая невидимо пребывать под покровом Божьего Промысла, была предана под видимую защиту престарелого праведного Иосифа, Своего Обручника, к которому в дальнейшем присоединился, чтобы потом и заменить, Её Божественный Сын. Наконец, сразу же после Голгофы Матерь Божия, потеряв Сына, но оставаясь под Его невидимым защитительным покровом, уходит под защиту видимую нового сына Своего в лице любимого ученика Христова, будущего великого Апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Он то, на правах сына, и закрывал глаза своей названной Матери в момент Её святого Успения.
Для чего же дано было видеть нам, как Единственная из рожденных на земле Пречистая (то есть без греха) Богородица в земной Своей жизни нуждалась в защите и спасении? Как раз для того, чтобы мы почувствовали разницу между смертью и Успением, с одной стороны, а с другой, — чтобы разрушить ересь, якобы возвышающую Богородицу, о Её сверхъестественном рождении в земную жизнь. Она была рождена от земных Своих родителей, святых праведных Иоакима и Анны. Эта ересь, появившаяся уже в первые века, закладывала динамит ещё большей ереси — отторжения Богородицы от Её Сына, Который был также рожден естественным образом, хотя зачат от Святого Духа.
Пресвятая Богородица нам по естеству родная. Такая же телесная, но единственное, что отличает её от нас, — Она не знала греха — того, что мы вкусили. Да, мы покаянием исправляемся, но Пресвятая Богородица была чиста, поэтому Она является одна из всех земных существ — Пречистой. Она проявила истинное торжество духа и над душою, и над телом. Она превзошла в духовном совершенстве даже ангельские чины — серафимов и херувимов, которые лишь с изумлением наблюдали, как в момент Успения Её Сын, Господь наш Иисус Христос, принял Её чистую безгрешную душу в Свои объятия.
Мы обращаемся к Пресвятой Богородице с мольбой о помощи. Чтобы в нашем греховном состоянии Она помогла нам набраться мужества предстать в таинстве покаяния. Чтобы помогла нам собрать чувства и мысли в единое торжество исповеди, которое является тем единственным горнилом, в котором, расплавляясь, выковывается душа человека в чистоте, уже без всякой примеси греховной.
Пресвятая Богородица является охранительницей и привратницей врат Царствия Небесного. Когда душа христианина находится в неопределенном состоянии перед этими вратами, Она молится и вымаливает у Сына Своего, Судии, чтобы душа вошла в Царство Небесное. Пресвятая Богородица является вечной нашей спутницей от рождения в земную жизнь до исхода из нее в вечность.
Мы носим в сердце своем имя родной матери, и это естественно. Мы уходим в «страну далече», страну греха, не слушаемся, мать нас ждет, вымаливает, зовет назад, и, бывает, мы возвращаемся. Мать с радостью принимает нас, дает наставления, чтобы мы больше такого не вытворяли. А мы снова уходим, и все повторяется. И даже когда мать отходит от нас в вечность, мы продолжаем мысленно обращаться к ней. Это хорошо, это нужно делать, потому что мы не можем наверняка сказать, кто из наших дорогих, знаемых, родных усопших имеет силу помогать нам здесь, на земле, а кто не имеет. И если мы верим, что мать даже оттуда может нам помочь и может за нас помолиться, мы обращаемся к ней. Господь ведь сказал — «по вере вашей будет вам». Поэтому и обращаемся мы к нашей матери по плоти, которую помним, знаем, любим. Мать, где бы она ни находилась, здесь ли, на земле, или уже в вечном мире, слышит чистосердечное обращение сына или дочери. Так уж устроено материнское сердце. И мы счастливы, что у нас есть та, которая нас слышит. Иногда ближние не слышат нас, не понимают, не входят в наши обстоятельства. Да, мы бываем неправы, и ближние не хотят нас принимать такими, а мать и такими нас принимает…
Тем более — Богородица. Она две тысячи лет является Матерью нам всем. Ведь Господь нас всех сделал Своими братьями. Он сказал, когда Ему встретилась Магдалина: «Иди и скажи братьям Моим, что Я воскрес». И Матерь Божия нас слышит, плачет, сокрушается о наших грехах, наших падениях, о нашей бестолковости, нашем неверии. Она молится, чтобы пробудились наши силы, наше зрение духовное, наш разум, чтобы всем составом своим мы восстали и послужили нашей собственной бессмертной душе, которая только и ожидает того, чтобы встретиться и соединиться с Господом нашим Иисусом Христом в Царствии Небесном. Аминь.
Настоятель храма протоиерей Борис Куликовский
