… Утром посетили Вифанию, как всегда разгоряченную в эти дни, полную говора и народа. Паломников можно увидеть и шествующих по дороге, и поднимающихся к пещерке Лазаря, и прикладывающихся к камню, где воссел на жребя Спаситель перед торжественным входом в Иерусалим. Везде кланяются, молятся, крестятся, куда-то идут, стремятся, но все это по отдельности, вразнобой; и от самого количества паломников, и от их постоянного перемещения день кажется еще жарче, хотя это один из первых теплых дней. Вообще, в этом Великом посту интересно: природа как-то особо вторит совершаемому в храме. Вот сейчас, на Страстной, хоть и светит солнце, но как-то приглушенно, печально, что ли. Зато Лазарева суббота и Вербное воскресенье были ослепительными. Мы, следуя примеру многочисленных паломников, были непоседливы и обошли все поклоняемые места: камень, откуда Спаситель начал Свой вход в Иерусалим и пещеру Лазаря. Мы спускались в пещеру на три пролета вниз, а потом почти вползали в нее саму, туда, откуда вышел уже четверодневный Лазарь.
При посещении святых мест в самый праздник странное нас охватывает чувство какого-то невосприятия внешнего мipa, будто мы недослышим, недовидим, а проникаемся невидимым общением с тем древним событием и чувствуем присутствие святого, или необъяснимой благодатной радости от этих минут общения со Святыней. И даже тебя толкают, ты сам разговариваешь и ведешь себя шумно и энергично, но все это как оболочка, которая потом растает, и останется главное.
После пришли в монастырь Марфы и Марии, на месте дома Лазаря, и молились за Евхаристическим каноном. Стояли на улице, так как весь народ не мог уместиться в довольно большом храме. Кланялись вместе с румынскими монахинями в тени больших кипарисов, и гулко раздавались возгласы из алтаря по микрофону с усилителем, но это не удивляло своей современностью, не мешало молиться. Арабские ребята наперебой предлагали товар — цветные виды Иерусалима и прочее: «Только купите, купите, пожалуйста!».
После Литургии все приготовились к Крестному ходу. Монашествующие выстроились следом за хоругвями, потом священство и Епископ, завершающий и возглавляющий шествие. Проходим вдоль дороги (останавливается автомобильное движение) и поднимаемся в гору, к пещере. Народ идет следом, забегает сбоку, вперед и уже ждет Крестный ход у пещеры. Здесь бывает лития, потом читается Евангелие на четырех языках (греческом, арабском, русском и румынском) и говорится проповедь. Интересно, что хоть священник говорил по-гречески, но все его жесты, интонации и сама сила слов делала его речь почти понятной. И он так сказал: «Лазаре, гряди вон», — что и сомнения не оставалось в этих словах. Вот, действительно, задумаешься, что в вечности не нужен будет обычный наш язык и слова, но будем понимать друг друга иначе.
После Вифании мы поспешили в свой храм в Горнем и торжественно справляли Вход Господень в Иерусалим. Но торжественные эти стихиры зазвучали для меня совсем иначе после вечернего Крестного хода из Вивсфагии.
В субботу, в 4 часа по полудни, с горы Вивсфагия (откуда взяли осленка для Господа, на котором Он въезжал в Иерусалим) начался большой Крестный ход. Эта гора находится напротив Елеонской, под ней расположена Вифания, — гора очень высокая, хотя и плавная, и с ее вершины открываются дивные дали на окрестные горы и долины. Вспоминается библейский текст о том, что Иерусалим стоит на семи холмах. Здесь совсем недавно отстроена и освящена греческая церковь, и этот Крестный ход совершается всего лишь второй год.
Шествие предваряли детские ордена с барабанами и музыкальными инструментами, потом шли люди с пальмовыми ветвями и дальше ровными рядами — хоругви, крест, все монашествующие, священство, семинаристы, диаконы, Епископы и сам Патриарх. Садилось солнце, перед нами открывался чудесный вид на вечерний Иерусалим, и мы постепенно спускались с горы по петляющей дороге, прошли мимо Гефсимании, поднялись в Стефановы ворота (так как Золотые ворота, которыми вошел Господь, стоят запечатанные). Здесь, около дома Богоотец Иоакима и Анны, Крестный ход закончился. Это, наверное, самый продолжительный Крестный ход — мы два часа спускались с горы.
После поспешили ко Гробу и приложились к святыням Храма Воскресения. Нас ждала Страстная седмица, завершающая Пост и венчающаяся Пасхой.
